И. Кант. Без сомнения, рассуждает Кант, вне нашего сознания существует объективный мир – мир «вещей самих по себе» (мир сущностей). Этот мир, воздействуя на наши органы чувств, порождает в сознании образы и мысли – «мир явлений» . Центральный вопрос познания – в какой мере соответствует «мир явлений» (т. е. наши знания о мире) «миру сущностей» (самому миру). Кант решает его в характерной для всего неклассического рационализма форме: ответить на этот вопрос невозможно, так как мы не знаем и не можем знать, что из себя представляет объективный мир. Почему? Потому что он всегда нам дан лишь через образы и мысли. Нам кажется, что мы сверяем наши знания о мире с самим миром с помощью практики. Но это иллюзия: речь в этом случае идет лишь о проверке одного знания (концептуального, теоретического) другим (чувственным). По сути, это проверка одних образов через другие. Мы обречены представлять мир таким, каким нам его рисует наше сознание. Ответить на вопрос, каков мир на самом деле, принципиально невозможно.
Из предшествующей традиции дедуктивного рационализма Кант считал достойной внимания лишь одну проблему – идею «безусловного» начала, на которое вынужден опираться разум при познании мира. При решении этого вопроса Кант воспроизводит по сути декартовскую концепцию «врожденных идей», трансформированную в ее философии до неузнаваемости. Если «врожденные идеи» Декарта имеют божественный характер, то Кант отказывается решать вопрос о происхождении априорных (доопытных) схем разума. Если у Декарта эти идеи имеют содержание, то Кант отводит им организующую (структурирующую) функцию в сознании. Такими «оформителями» чувственного мира человека Кант считает пространство и время, рассматриваемые им в качестве врожденных феноменов психики. Согласно этому учению, информация о мире, попавшая в сознание, организуется по его внутренним законам в некую целостность, которую мы и считаем миром. Поэтому принцип тождества бытия и мышления классического рационализма неверен: мы имеем право говорить лишь о структурах сознания, спроецированных на полученные при познании чувственные данные.
Появление этой философии открыло новую эпоху в истории рационализма, доведенную до логического завершения позитивизмом. Это был новый рационализм, который продолжал верить в силу разума и науки, но считал, что они должны быть очищены от ряда иллюзий, служивших источником многих ошибок. Задачу такой «расчистки» науки поставили перед собой Огюст Конт, Джон Стюарт Милль и Герберт Спенсер. Конт назвал свое учение позитивной философией и оно, претерпев значительную эволюцию, дошло до нас под названием«позитивизм». В развитии позитивизма можно выделить три этапа: классический позитивизм, эмпириокритицизм и неопозитивизм. Объединяет их одно: как сделать науку более научной?
Поставленные И. Кантом проблемы первым в немецкой классической философии попытался решить И. Г. Фихте (1762-1814). Фихте ставил перед собой задачу преодолеть кантовский дуализм теоретического и практического разума, «вещей в себе» и явлений. Кантовский принцип автономии воли, согласно которому практический разум сам дает себе закон, превращается у Фихте в универсальное начало всей его системы. Из принципа практического разума – свободы, он стремится вывести и теоретический разум – познание природы. Познание в системе Фихте представляет собой лишь подчиненный момент единого, практически нравственного действия. Таким образом, философская система Фихте строится, прежде всего, на признании активной практически деятельной сущности человека.
Исходное понятие системы Фихте – «Я», которое утверждает себя в качестве такового в акте самосознания. «Я» есть: это самоочевидное суждение. Точно так же поступал Декарт, когда он стремился найти исходное самоочевидное начало. Но, в отличие от Декарта, самоочевидность «Я» , у Фихте, основывается не на акте мышления, а на волевом усилии, действии. «Я» есть волевое, действующее существо. В своем стремлении преодолеть дуализм Канта Фихте делает шаг в направлении идеи тождества мышления и бытия. Он стремится найти общее основание для духовного мира «Я» и окружающего человека внешнего мира.
Фихте подчеркивает приоритет человеческого субъективно-деятельностного начала над природой. Природа, по Фихте, существует не сама по себе, а ради чего-то другого, а именно для того, чтобы создать возможность самореализации «Я». Деятельный субъект, «Я», преодолевая сопротивление природы, развертывает все свои определения, то есть наделяет ее своими характеристиками. Тем самым предметная сфера человека оказывается продуктом его деятельности. В конечном счете «Я» осваивает «не-Я»; достигает тождества с самим собой. Однако такое тождество не может быть достигнуто на протяжении конечного времени. Оно является идеалом, к которому на протяжении всего исторического развития стремится человечество.
Идеи Фихте развил дальше его младший современник Ф. Шеллинг (1775-1854). В учении Шеллинга преодолевается противопоставление мира природы как мира явлений и мира свободы, как субъективного деятельностного «Я» на основе учения об их тождестве, т. е. тождества субъекта и объекта. Абсолютный субъект, связанный у Фихте с индивидуальным «Я», в системе Шеллинга превращается в божественное начало мира, абсолютное тождество субъекта и объекта, точку «безразличия» их обоих. Однако остается задача – из этого первоначального тождества вывести все многообразие определений этого мира. Шеллинг рассматривал возникновение таких определений как «творческий акт», который, будучи непознаваемым для разума, является предметом особого рода иррационального познания – интеллектуальной интуиции, представляющей собой единство сознательной и бессознательной деятельности. Такая интуиция, по Шеллингу, недоступна всем смертным, а доступна только особым одаренным людям, гениям. Интеллектуальная интуиция,по Шеллингу, есть высшая форма философского творчества и служит тем инструментом, на основе которого возможно саморазвертывание тождества.
Гегель. Георг Вильгельм Фридрих Гегель – видный представитель немецкой классической философии, который доводит до логического завершения идею пантеизма и дедуктивно-рационалистический метод. Лучшей иллюстрацией рационализма Гегеля может послужить следующий фрагмент из его «Философии истории»: «Разум есть субстанция, а именно то, благодаря чему и в чем действительность имеет свое бытие; разум есть бесконечная мощь, потому что разум не настолько бессилен, чтобы ограничиваться идеалом, долженствованием и существовать как нечто особенное, лишь вне действительности, неведомо где, в головах некоторых людей. Разум есть бесконечное содержание, вся суть и истина, и он является для самого себя тем предметом, на обработку которого направлена его деятельность...».
Для Гегеля не существует принципиальной разницы между разумом и природой: существует нечто единое – Абсолютная Идея , являющаяся по существу чистой мыслью, логикой. Эта Абсолютная Идея в своей эволюции последовательно проходит путь от неживой к живой природе, а от последней – к человеческому обществу, далее – к искусству, религии, философии. Достигнув своего высшего уровня развития в философии Гегеля, Абсолютная идея полностью осознает свою сущность, узнает свою историю, направленную на постепенное снятие своих отчужденных материальных и духовных обличий, стесняющих ее свободу. Поэтому и развитие природы, и развитие общества, и развитие религии подчинены единому алгоритму, заданному в виде законов диалектической логики. Законы природы и общества, согласно Гегелю, разумны, а вся история мира есть движение разума от своих низших состояний (материи) к высшим (философии). Постепенное одухотворение бытия есть генеральная линия всеобщего прогресса. Поэтому развитие общества тоже есть закономерное движение к идеальному состоянию, т. е. к строю, полностью основанному на нормах разума (позже эта идея была использована Марксом для создания теории коммунистического общества).
Итак, природа и социальная жизнь представляют собой варианты развития мысли, ее «инобытие». Поэтому природа и общество не могут развиваться как попало, они подчиняются логике разума, т. е. своей сущности. Как писал Т. И. Ойзерман, «традиционная идеалистическая формула – мышление первично, бытие вторично – трансформируется Гегелем в новое основоположение: мышление есть бытие, бытие есть мышление». Провозглашенный Спинозой панлогизм достигает у Гегеля высшей ступени развития: весь мир есть мысль, существующая в разных, в том числе материальных, «опредмеченных» формах.
Еще Платон утверждал, что мир единое целое — холон. Такое целое не сводится к сумме своих частей, а само их порождает. Явление также может быть холоном — органическим целым, развивающимся по соответствующим законам (искусство, например). Степень вероятности совпадения всех условий, приводящих к существованию Вселенной, такой как мы ее знаем, столь мала, что не может быть принята во внимание в строгой теории.
Не случайно всегда пытливая мысль ученых искала доказательства существования заданной программы эволюции. И небезуспешно. Пример тому — попытки отечественного палеоботаника С. В. Мейена вывести таблицу форм живого, подобную таблице Менделеева.
Сегодня, в свете последних открытий, существование мира, как универсального сознания, проявляющего себя различным образом, — научная реальность. Отсюда вытекает неизбежность синтеза науки, философии и религии.
Теперь о человеке. Он не готов сейчас к новым технологиям и энергиям. На людей выплескивается огромное количество духовной самогонки. Все понимают опасность, которую несет для здоровья самогонка материальная. Но самогонка духовная имеет неизмеримо большую разрушительную силу Необходим — и срочно — закон о психозащите начеления. Это вопрос национальной безопасности. Мы находимся сейчас в стремительном потоке эволюции, осознаваемой нами лишь частично. Необходимо срочно меняться, чтобы соответствовать этому потоку. Если мы не изменимся, новые, поступающие к Земле, энергии нас сожгут.
Мир — колоссальная голограмма. Каждая его точка обладает полнотой информации о мире в целом. Основа мира — сознание, носителем которого выступают спино-торсионные поля. Слова и мысли — торсионы, сотворящие явления мира. Мысль рождается — и о ней сразу знает весь мир. Человек проецируется на Вселенную в пропорциях, не сравнимых с величиной его физического тела. Чудовищная ответственность ложится с пониманием этого на человека. Поле сознания порождаеет все, и наше сознание — часть его.
Вопрос: Были ли вы свидетелем чуда?
Ответ: И не я один. Наш мир — чудо. Постоянная скорость света во всех системах отсчета — чудо. Все скорости относительны, а эта — почему всегда постоянна — это чудо.
Вопрос: Не боитесь ли вы, что на базе ваших открытий возникнут новые секты?
Ответ: Люди могут сделать игрушку и зачастую очень опасную из любого великого открытия. Открывают огонь и превращают его в игрушку. Открывают атом и превращают его в игрушку. Сегодняшняя всреча для того и нужна, чтобы открытие торсионных полей не стало еще одной игрушкой. Все дело в нас и в том, как мы будем меняться, получая эти знания.
Вопрос: Что вы думаете об интуиции?
Ответ: Интуиция нам дана для того, чтобы мы могли ощутить существование Бога.
Московский А. В.,
ведущий н. сотрудник международного
института теоретической и прикладной физики, г. Москва
ВВЕДЕНИЕ
Эта книга представляет собой краткое введение в философию, рассчитанное на людей, совершенно не знакомых с предметом. Обычно люди изучают философию только в колледже, и я допускаю, что большинство моих читателей будут в студенческом возрасте или постарше. Но это никак не связано с сущностью самой философии, и я был бы очень рад, если бы моя книга вызвала интерес также и у смышленых старшеклассников, имеющих склонность к абстрактным размышлениям и теоретическим аргументам - если кто-нибудь из них ее прочитает.
Наши аналитические способности зачастую достигают высокого уровня развития еще до того, как мы успеваем освоить обширные знания об окружающем мире. И уже к четырнадцати годам многие подростки начинают самостоятельно размышлять над сугубо философскими проблемами: что существует на самом деле? можем ли мы что-нибудь знать? существует ли действительно добро и зло? есть ли у жизни какой-нибудь смысл? означает ли смерть конец всему? Об этих проблемах писали тысячи лет, но исходный материал для философствования содержится непосредственно в самом мире и нашем отношении к нему, а вовсе не в сочинениях мыслителей прошлого. Вот почему эти проблемы вновь и вновь возникают в головах людей, которые никогда и ничего про них не читали.
Эта книга напрямую знакомит вас с девятью философскими проблемами, каждая из которых может быть осмыслена сама по себе, без отсылок к истории мысли. Я не собираюсь обсуждать великие философские книги прошлого или же культурный контекст, в которых они были созданы. Смысловой центр философии составляют определенные вопросы, в которых рефлективное человеческое сознание видит загадку и которые приводят его в замешательство. И напрямую размышлять о них - лучший способ приступить к изучению философии. Встав на этот путь, вы сможете лучше понять и оценить усилия тех, кто уже пытался решить эти же самые проблемы.
Философия не похожа ни на естествознание, ни на математику. В отличие от первого, она не может опереться на наблюдение и эксперимент, но только на мышление. В отличие от второй, она не располагает формальными методами доказательства. Философское исследование - это именно постановка вопросов и их осмысление, формулировка идей и поиск аргументов по их опровержению, а также изучение того, как на самом деле работают наши понятия и концепции.
Главная забота философии - критически исследовать и осмыслить самые обыкновенные идеи, которыми каждый из нас, не задумываясь, пользуется изо дня в день. Историк задается вопросом о том, что случилось в такой-то момент прошлого, а философ спрашивает: «А что такое время?» Математик исследует отношения между числами, а философ спрашивает: «Что есть число?» Физик занят строением атома и объяснением гравитации, а философ спрашивает: «Откуда мы знаем, что вообще что-либо существует вне нашего сознания?» Психолог изучает процесс овладения языком у детей, а философ спрашивает: «Что придает словам смысл?» Кого-то волнует вопрос: допустимо ли проскочить в кинотеатр без билета? Философ же спрашивает: «Что делает наши поступки правильными или неправильными?»
Мы живем, по большей части не задумываясь над понятиями времени, числа, знания, языка, добра и зла, считая все это чем-то очевидным, само собой разумеющимся. Но философия исследует эти предметы сами по себе, как таковые. Ее цель - хоть немного продвинуться в нашем понимании мира и самих себя. Разумеется, это не так просто. Чем фундаментальнее те понятия, которые вы пытаетесь осмыслить, тем меньше в вашем распоряжении исследовательских инструментов. Не так уж много вы можете счесть очевидным или принять на веру. Так что, философия - это в чем-то весьма и весьма странное занятие с точки зрения здравого смысла, тем более что лишь очень немногие ее результаты остаются не оспоренными хоть сколько-нибудь долгое время.
Поскольку я убежден, что философию лучше всего изучать, размышляя над конкретными, характерными для нее вопросами, я не стану распространяться насчет ее общей природы. Мы рассмотрим следующие девять философских проблем:
Знание о мире, существующем за пределами нашего сознания.
Знание о сознании других людей.
Отношение между сознанием и мозгом.
Как возможен язык?
Обладаем ли мы свободой воли?
Основание морали.
Какое неравенство несправедливо?
Сущность смерти.
Смысл жизни.
Это всего лишь избранный круг проблем - помимо них есть еще великое множество других.
Все сказанное мною в этой книге отражает мой личный взгляд на данные проблемы и не обязательно совпадает с мнением большинства философов. Да, наверное, у большинства философов и вообще нет согласия по указанным вопросам: философы вечно спорят, и о каждой философской проблеме существует больше двух мнений. Мое же личное мнение таково: в большинстве своем эти проблемы так до сих пор и не решены, а некоторые из них, возможно, не будут решены никогда. Но я и не ставлю своей целью здесь давать ответы - даже те, которые сам считаю правильными. Моя задача - помочь вам составить самое общее, предварительное представление об этих проблемах, с тем чтобы вы могли самостоятельно поразмышлять над ними. Прежде чем погрузиться в изучение многочисленных философских учений, весьма полезно самому почувствовать загадочность вопросов, на которые они пытаются ответить, самому поломать над ними голову. А лучший способ для этого - присмотреться к некоторым возможным решениям и постараться понять, в чем они неудовлетворительны. Я постараюсь оставить обсуждаемые вопросы открытыми, но если даже и выскажу свою собственную точку зрения, то вам нет никакой необходимости доверять ей, если вы не сочтете ее убедительной.
На свете существует множество замечательных книг в жанре введения в философию, содержащих подборки извлечений из произведений как великих мыслителей прошлого, так и современных философов. Эта небольшая книжка не может их заменить, но все же я надеюсь, что она дает первое представление о философии, делая это с максимальной ясностью и простотой. Если, прочитав ее, вы решитесь взяться за следующую книгу по философии, то сами увидите, сколь многое еще можно сказать об этих проблемах вдобавок к сказанному мною.
ОТКУДА МЫ ВООБЩЕ ЧТО-ЛИБО ЗНАЕМ?
Если вы задумаетесь над этим вопросом, то выяснится: содержание вашего сознания - это единственное, в чем вы можете быть уверены.
В чем бы вы ни были убеждены - в существовании солнца, луны, звезд; дома и местности, в которых вы живете; истории, науки, других людей, наконец, собственного тела, - все это основано на ваших переживаниях и мыслях, ощущениях и чувственных восприятиях. Это все, с чем вы имеете дело непосредственно, смотрите ли в книгу, которую держите в руках, ощущаете ли пол под ногами, вспоминаете ли о том, что Джордж Вашингтон был первым президентом США или что вода - это Н20. Все прочее - дальше от вас, чем внутренние переживания и мысли, и дано вам только через них.
Обычно вы не сомневаетесь в существовании пола под ногами, дерева за окном или собственных зубов. По сути, большую часть времени вы вообще не задумываетесь о состояниях сознания, которые убеждают вас в существований этих вещей: вам кажется, что вещи даны вам непосредственно. Но откуда вы знаете, что они существуют на самом деле?
Если вы станете настаивать, что внешний физический мир должен существовать, поскольку нельзя было бы видеть зданий, людей вокруг, звезд на небе, если бы не было вещей вовне, отражающих и посылающих свет на сетчатку ваших глаз, обусловливая тем самым ваши зрительные восприятия, то ответ, очевидно, будет таким: откуда вам все это известно? Ваше утверждение - всего лишь еще одно заявление о существовании внешнего мира и вашем отношении к нему, основанное на свидетельстве ваших чувств. Но вы можете опереться на это специфическое свидетельство о причинах зрительных восприятий, только если вообще уже можете опереться на содержание своего сознания, свидетельствующего перед вами о существовании внешнего мира. А это как раз именно то, что требуется доказать. Если вы станете доказывать надежность одних ваших восприятий, апеллируя к другим вашим же восприятиям, вы попадете в замкнутый логический круг.
Выглядел бы мир для вас как-то по-другому, если бы на самом деле он существовал только в вашем сознании, если бы все, что вы принимаете за внешнюю реальность, было бы только бесконечным сном или галлюцинацией, от которых вы никогда не сможете очнуться? Если бы дело обстояло именно так, то, разумеется, вы и не смогли бы проснуться, как просыпаетесь ото сна, поскольку это означало бы, что нет никакого «реального» мира, в котором можно проснуться. Так что, подобная ситуация, строго говоря, отличалась бы от нормального сна и естественной галлюцинации. Обычно мы представляем себе сон как то, что происходит в сознании человека, который на самом деле лежит в реальной постели в реальном доме, даже если во сне он сломя голову удирает от газонокосилки-убийцы по улицам Канзас Сити. Мы также исходим из того, что нормальный сон зависит от процессов, протекающих в мозгу спящего.
Но разве не может оказаться, что все ваши восприятия - это один бесконечный сон, вне которого нет никакого реального мира? Откуда вы знаете, что это не так? Если весь ваш опыт - это сон, вне которого ничего нет, то любые доводы, с помощью которых вы пытаетесь доказать самим себе, что внешний мир существует, окажутся всего лишь частью этого сна. Если вы стукнете кулаком по столу или ущипнете себя, то услышите звук удара или ощутите боль от щипка, но все это будет лишь еще одним явлением в вашем сознании, - как и все остальное. В этом нет никакого смысла: если вы хотите выяснить, выводит ли то, что внутри вашего сознания к чему-то, что вне его, то вам нельзя отталкиваться от того, как вещи представляются изнутри вашего сознания.
Но от чего же еще можно оттолкнуться? Все, что вы знаете о чем бы то ни было, дано вам не иначе, как посредством вашего сознания - будь то в формах восприятия, или сведений, почерпнутых из книг или от других людей, или свидетельств памяти; и это полностью согласуется с тезисом, что вообще все из сознаваемого вами существует исключительно внутри вашего сознания.
Возможно даже, что у вас нет тела или головного мозга - ведь все ваши представления о них возникли только благодаря свидетельствам ваших чувств. Вы никогда не видели своего мозга, вы просто убеждены, что он имеется у всех и каждого; но даже если бы вы и увидели его (или думали, что увидели), это было бы лишь еще одним зрительным восприятием. Может статься, что вы, как субъект восприятия, суть единственная вещь на свете, которая су¬ществует, и никакого физического мира нет вообще - ни звезд, ни земного шара, ни других людей. Может, даже и пространства никакого нет.
Наиболее радикальный вывод, который можно извлечь из сказанного, таков: ваше сознание - это единственное, что существует. Такой взгляд называется солипсизмом. Он стоит особняком, и у него совсем немного сторонников. Как вы можете догадаться по этому замечанию, сам я к их числу не принадлежу. Если бы я был солипсистом, то, наверное, не стал писать эту книгу - ведь я бы не верил, что существуют читатели. С другой стороны, будь я солипсистом, я бы, возможно, все же взялся за ее написание, чтобы сделать свою внутреннюю жизнь более разнообразной и интересной: она обогатилась бы впечатлениями от того, как книга будет выглядеть, выйдя из печати, как ее будут читать и как о ней будут отзываться и т.д. Я мог бы даже вообразить свое впечатление от получения - если повезет - еще и авторского гонорара.
Возможно, солипсистом являетесь вы: в таком случае вы будете рассматривать эту книгу как плод вашего собственного сознания, вступающий в существование в лоне вашего опыта по мере того, как вы ее читаете. Разумеется, ничего из того, что я могу сказать о себе, не докажет вам, что я на самом деле существую или же что существует в качестве физического объекта эта книга.
С другой стороны, вывод, что на свете нет ничего и никого, кроме вас, - это вывод более сильный, чем то позволяют сделать наличные свидетельства сознания. Опираясь на содержание своего сознания, вы не можете знать, что внешнего мира не существует. Наверное, правильнее было бы сделать более скромный вывод: вы не знаете ничего, что выходило бы за пределы ваших впечатлений и переживаний. Внешний мир, может быть, существует, а может быть - и нет; а если и существует, то он, может быть, совершенно не таков, а может быть, и именно таков, каким он нам представляется, - у вас нет никакой возможности сказать на этот счет что-либо определенное. Такая точка зрения на существование внешнего мира называется скептицизмом.
Возможна и более сильная версия скептицизма. Аргументы, аналогичные приведенным, показывают, что вы ничего не знаете даже о своем собственном существовании в прошлом и о своем прошлом опыте, поскольку все, с чем вы имеете дело, - это наличное в данный момент содержание вашего сознания, включая и впечатления памяти. Если вы не можете быть уверены, что мир вне вашего сознания существует сейчас, то как можно быть уверенным, что сами вы существовали прежде, до настоящего момента? Откуда вы знаете, что не начали существовать всего лишь несколько минут назад, причем уже вместе со всеми своими воспоминаниями? Единственной порукой тому, что вы все-таки не могли появиться на свет пару минут назад, служат наши представления о том, как люди производятся на свет и как у них образуются воспоминания; эти представления, в свою очередь, опираются на представления о том, что происходило в прошлом. Но сослаться на эти представления в доказательство своего существования в прошлом, значит, снова оказаться в замкнутом логическом круге. Вы бы уже исходили из реальности прошлого при доказательстве этой реальности.
Кажется, мы зашли в тупик: вы ни в чем не можете быть уверены, за исключением содержания своего сознания в данный момент. И судя по всему, любые шаги, которые вы попытаетесь предпринять, чтобы выйти из этого затруднения, ничего не дадут: любой ваш аргумент будет строиться на посылке, справедливость которой вы будете стараться доказать, а именно что за пределами вашего сознания существует реальный мир.
Допустим, к примеру, что вы утверждаете: внешний мир должен существовать, поскольку невероятно и немыслимо, чтобы за всеми нашими восприятиями не стояло нечто допускающее хоть какое-то объяснение в терминах внешних причин. В ответ на это скептик может сделать два замечания. Во-первых, даже если такие причины и существуют, как вы можете, исходя из содержания своего опыта, сказать, каковы они? Ведь вы никогда непосредственно не наблюдали ни одной из них. Во-вторых, на чем основано ваше убеждение, что всему должно находиться какое-то объяснение? Действительно, ваше естественное, нефилософское представление о мире исходит из того, что процессы, протекающие в сознании, вызваны - по крайней мере отчасти - внешними по отношению к ним факторами. Но вы не можете принять это представление за истину, если намерены докопаться до сути и понять: откуда вы вообще что-либо знаете о мире вне вашего сознания. А описанный принцип невозможно доказать, просто рассматривая внутреннее содер¬жание вашего сознания. Этот принцип может казаться вам весьма правдоподобным, но какие у вас основания полагать, что он приложим к миру?
Наука тоже не поможет нам справиться с этой проблемой, как бы ни казалось, что она способна на это. Обычно научное мышление опирается на универсальные принципы объяснения, переходя от видимой на первый взгляд картины положения дел в мире к разнообразным концепциям, описывающим мир, как он есть на самом деле. Мы пытаемся объяснить явления на языке теории, описывающей скрытую за ними реальность - реальность, которую мы не можем наблюдать непосредственно. Именно таким образом физика и химия приходят к выводу, что все вокруг состоит из мельчайших и невидимых атомов. Можем ли мы утверждать, что всеобщая вера в существование внешнего мира имеет такую же научную подоплеку и обоснование, как и вера в существование атомов?
Скептик ответит, что научное мышление поднимает всю ту же скептическую проблему, с которой мы уже познакомились: наука столь же уязвима перед ней, как и восприятие. Откуда мы знаем, что мир за пределами нашего сознания соответствует нашим представлениям о правильном теоретическом объяснении наблюдаемых явлений? Если уж мы не можем обосновать надежность наших чувственных восприятий по отношению к внешнему миру, то думать, будто мы можем опереться на научные теории, у нас тоже нет никаких оснований.
Но к этой проблеме можно подойти и совершенно по-другому. Некоторые утверждают, что подобный радикальный скептицизм - бессмыслица, поскольку бессмысленна сама идея внешней реальности, с которой никто и никогда не может иметь дела. От сна, например, можно проснуться и обнаружить, что вы, оказывается, только что спали. Галлюцинация - это нечто такое, по поводу чего другие люди (и вы сами спустя какое-то время) могут убедиться, что привидевшегося предмета на самом деле просто нет. Восприятия и видимости, которые не соответствуют реальности, обязательно войдут в противоречие с другими восприятиями, которые ей все-таки соответствуют, в противном случае говорить о расхождении видимости и реальности не имеет смысла.
С этой точки зрения сон, от которого вы никогда не можете проснуться, - это вообще не сон: это уже будет реальность, подлинный мир, в котором вы живете. Наше представление о существующих вещах - это просто представление о том, что доступно наблюдению. (Такой взгляд иногда называют верификационизмом.) Подчас наши наблюдения бывают ошибочны, но это означает лишь, что их можно исправить и уточнить с помощью других наблюдений, как это и происходит, когда вы просыпаетесь или, допустим, обнаруживаете, что приняли за змею тень на траве. Но если правильное представление о вещах (у вас или у кого-нибудь другого) вообще невозможно, то утверждение, что ваши впечатления о мире не истинны, не имеет смысла.
Если сказанное нами справедливо, то получается, что скептик попадает впросак. Он обманывает сам себя, если думает, что может себе представить, будто его собственное сознание - это единственное, что вообще существует. Это именно самообман, поскольку тезис, что физического мира на самом деле не существует, не может быть истинным, если кто-либо не может воочию убедиться, что его не существует. А скептик как раз и пытается представить себе, что нет никого, кто мог бы убедиться в этом и в чем бы то ни было еще, кроме, конечно, самого скептика; а все, чему он может быть свидетелем-наблюдателем, - это содержание его собственного сознания. Так что, солипсизм - это бессмыслица. Он пытается «вычесть» внешний мир из совокупности моих впечатлений, однако терпит при этом неудачу, ибо в отсутствие внешнего мира они перестают быть просто впечатлениями, а становятся восприятиями самой реальности.
Обладает ли этот аргумент против солипсизма и скептицизма какой-либо силой? Нет, если реальность мы не определяем как нечто доступное нашему наблюдению. Но действительно ли мы не способны понять, что такое реальный мир и факты реальности, которые никто не может наблюдать - ни человек, ни какие-то иные существа?
Скептик скажет: если внешний мир существует, наполняющие его предметы должны быть наблюдаемы именно потому, что они существуют, но не наоборот: существовать - не то же самое, что быть наблюдаемым. И хотя мы извлекаем идею сна и галлюцинации из тех случаев, когда, как сами думаем, мы можем наблюдать противоположность между нашим внутренним опытом и реальностью, эта идея, без сомнения, подходит и к случаям, когда реальность недоступна наблюдению.
Если так, то отсюда, по-видимому, следует, что не такая уж бессмыслица думать, что мир может состоять только лишь из содержания нашего сознания, - хотя ни вы, ни кто-либо другой не смогли бы удостовериться, что так оно и есть на самом деле. А если это не бессмыслица, а возможность, с которой следует считаться, то, опять-таки, любые попытки доказать ее ложность неизбежно приведут к безвыходному логическому кругу. Так что, может быть, из тюрьмы вашего сознания тоже нет выхода. Эту ситуацию иногда называют эгоцентрическим тупиком.
И тем не менее даже после всего сказанного я вынужден констатировать: практически невозможно всерьез поверить, что вещи окружающего нас мира, возможно, в действительности не существуют. Наше приятие и доверие к миру носят инстинктивный и властный характер: мы не можем отказаться от них так просто, из одних только философских соображений. И живем, и действуем мы вовсе не так, как если бы другие люди и предметы существовали: мы убеждены, что они действительно существуют, даже после того, как тщательно продумали и уяснили себе те аргументы, из которых, казалось бы, следует, что у нас нет никаких оснований для такого убеждения. (У нас могут быть основания для конкретной уверенности в существовании конкретных вещей, например мышки, забравшейся в хлебницу. Но подобная уверенность обоснована общей системой наших представлений о мире. А это меняет дело - ведь такая система уже предполагает существование внешнего мира.)
Если убеждение в существовании мира вне нашего сознания возникает в нас столь естественным образом, то, наверное, для него и не нужно искать оснований. Мы можем просто опереться на него в надежде на свою правоту. По сути, так и поступает большинство из нас, оставив попытки обосновать это убеждение: даже если мы не в состоянии опровергнуть скептицизм, жить в согласии с ним тоже не можем. Но это значит, что мы продолжаем придерживаться самых обычных представлений о мире, невзирая на то, что (а) они могут быть совершенно ложными и что (б) у нас нет никаких оснований исключить такую возможность.
Итак, мы остаемся при следующих трех вопросах:
1. Можно ли считать осмысленной возможность того, что содержание вашего сознания - это единственное, что существует; или что, если даже мир вне вашего сознания и существует, он совершенно не похож на то, каким вы себе его представляете?
2. Если такое положение вещей возможно, то есть ли у вас какие-нибудь средства доказать самим себе, что все на самом деле обстоит не так?
3. Если вы не в состоянии доказать, что вне вашего сознания хоть что-нибудь существует, допустимо ли тем не менее продолжать верит в существование внешнего мира?
Вопросы к тексту:
Благодаря чему философские проблемы могут быть осмыслены без обращения к истории мысли?
В чем видит Нагель отличие философии от естествознания и математики?
В чём, согласно Нагелю, заключается суть философского исследования?
В чём отличие философского способа постановки вопросов от научного?
Почему «чем фундаментальнее те понятия, которые вы пытаетесь осмыслить, тем меньше в вашем распоряжении исследовательских инструментов»?
Что такое солипсизм ? В чём суть этой философской позиции?
Что такое скептицизм ? Какова позиция скептицизма по вопросу о существовании внешнего мира?
Почему вера в существование внешнего мира не может иметь под собой научного основания?
Какой аргумент Нагель противопоставляет точке зрения радикального скептицизма?
Что представляет собой позиция верификационизма ?
Почему убеждение в существовании внешнего мира не нуждается в обосновании?
Отформатировано: Проверено:
Мы с вами проследим, как философы шаг за шагом пришли в к мысли, что мир существует в нашем сознании. Мы начали с Элиадов и дошли до Беркли, который довёл идею до абсолюта. Потом процесс пошел назад – Юм, допустил, что мир существует не только в сознании, а следующий, Кант, допустил уже существование другого мира, однако другой мир уже совершенно не похож на мир для нас. Настала необходимость для обозначения термина для вещей, которые существуют в нашем сознании. Надо было взять только содержание сознания, отвлекаясь от субъективной формы. Решающий шаг сделал Кант, который ввёл термин «вещь в себе». Затем Гегель, который ввёл термин «вещь для нас». Ну а дальше последовали Энгельс и Ленин, которые активно использовали эти термины. Возникла необходимость назвать совокупность всех вещей в себе. Первым употреблял эти термины Фейербах, который назвал это «миром в себе». Не просто вещь в себе, а мир в себе - вообще все объективно существующие вещи. Потом возникла необходимость в термине «мир для нас» - мир, как он существует в нашем сознании. Эти термины вышли за пределы кантианской философии. Эти важные термины любой современной теории познания. Когда выяснилось, что мир существует в нашем сознании, стало ясно, что такое знание – иметь знание о вещи значит иметь её в сознании . Познание – это нахождение вещи в сознании. Такой позиции придерживаются все философы, не зависимо от ориентации, материалисты, идеалисты, дуалисты...
Но ведь мы не просто имеем готовые знания, мы их получаем. Напрашивается вопрос: а откуда они возникают? Это вопрос о том, что такое познание как процесс . Для того чтобы разобраться в этой проблеме, надо разобраться в другом вопросе. То, что мир существует в сознании это бесспорно. Но существует ли он вне сознания? И пока мы не ответим на этот вопрос, мы не можем ответить на вопрос о познании.
Третий ответ – мир существует не только в сознании, но и вне сознания. Но этот третий ответ распадается на два разных ответа, на кантианство и материализм. Но за этим сходством скрывается огромное различие.
Нарисуем разные точки зрения:
Материалисты. Хотя материалисты признают мир в сознании, но начинать нужно с мира самого по себе. Этот мир бесконечен – бесконечный во времени и пространстве, объективный мир Вселенной(рисует полукруг). Чтобы понять взаимоотношение мира в себе и мира для нас и изобразить мир для нас, проведём эксперимент. > Вот видите кусочек мела. Пусть я убираю его за спину. Вы его не воспринимаете. Он является вещью в себе. Теперь я его достал, и вы его видите, он стал содержанием вашего сознания, стал вещью для нас. Теперь вопрос, остался ли он вещью в себе? Он стал одновременно и вещью для нас и вещью в себе; он перестал быть вещью в себе и не перестал. Понятие "быть" вне сознания имеет два смысла – просто быть, существовать и второе - быть не познанным . Отсюда видно, что понятие "вещь в себе" имеет два смысла – просто объективная вещь, второй непознанная объективная вещь. А ведь вещь в сознании тоже имеет два смысла. Первый – это существовать только в сознании, а второй – быть объективно познанной вещью, т.е. существовать и в сознании и вне сознания. У Канта только одна вещь для нас - только в сознании, а для материалиста обе. Есть вещи только в сознании - ангелы, черти, лешие. Однако, некоторые вещи для нас могут переходить в вещи в себе, это есть человеческая деятельность – «чертёж» превращается в продукт. Таким образом, не только вещи в себе превращаются в вещи для нас, но и вещи для нас превращаются в вещи в себе . Рисует на доске что-то, что объяснить нельзя. Мы делаем шаг вперед, познаем, и мир для нас увеличивается, все больше приближается к миру в себе. Есть вещи, которые существуют только в сознании и никакого отношения к внешнему миру не имеют.
C точки зрения материалистов познание – это процесс превращения вещей в себе в вещи для нас, при котором вещи в себе перестают быть вещами в себе и остаются вещами в себе. Мир в себе превращается в мир для нас. А как же быть с идеалистами, которые не признают вещей в себе? С точки зрения Канта мы сами создаём мир из хаоса ощущений, при помощи категорий мы это всё рассовываем по местам. Между прочим, в этом есть большой смысл, мы не просто глазеем на мир – мы мыслим. Другое дело, что у него это создание мира для нас, но не хочет он принять, что мы создаём мир в себе. А субъективные идеалисты? Ведь знать – это иметь в сознании, но поскольку все вещи уже в нашем сознании, то всё уже познано и процесса познания нет и быть не может. Но ведь он идет! Приходиться Беркли крутиться. Откуда берутся вещи и куда деваются? И его точки зрения, никуда они не деваются, вещи продолжают существовать, но в сознании других мыслящих духов. А еще есть Бог, который вкладывает и выкладывает информацию о вещах. Агностикам проще – мы не знаем и знать можем и не хотим. Они не только отрицают возможность распознания сути мира, не только отрицают возможность проникновения за круг сознания, но и отрицают возможность раскрытия природы самого познания.
Возникает такой вопрос. С точки зрения Юма знать о том, есть ли вещи в себе мы не можем. Что значит знать о вещи? Иметь её в сознании. Что значит знать о вещи вне сознания? Знать о вещи, о которой мы заведомо ничего не знаем. С точки зрения формальной логики это неопровержимо. Так вообще нельзя доказать, что мир существует? Рассмортим этот вопрос в следующем разделе.
С точки зрения Юма нельзя. И с точки зрения формальной логики Юм неопровержим. Но формально-логический вид доказательств - не единственный вид доказательств, есть ещё и другие виды мышления, где есть другие способы доказательств. Например, никакая теория не никогда не выводится логически из фактов. Но это не значит, что эта теория неверна, её можно подтвердить другими способами. Есть масса видов доказательств, одно из них – это практическая деятельность. Мы преобразуем мир как нам нужно исходя из знаний о нем. Значит, мир существует независимо от нашего сознания. > Обратимся к истории человечества. Когда появились люди? Тут есть две точки зрения – одни говорят, что 2.5 млн лет назад, другие - что 1.8 млн. Тогда начало возникать сознание. Всё стало возникать. Окончательно возникло сознание 40000 лет назад. Спрашивается, был ли мир до этого? А Вселенная? Большой взрыв был 12 млрд лет назад. Оно было, а где оно было – вне сознания. Или проще. В 1897 был открыт электрон. А при Аристотеле были электроны? Были, а потом они вошли в сознание, то есть стали вещами для нас. Уран вычислили теоретически, потому что нашли расхождения с ЗВТ для других планет. Рассчитав они вычислили массу и указали координаты где её надо искать. А потом открыли ещё и Плутон. Так спрашивается, эти планеты то были или не были до того, как их открыл человек? Наука тем самым подтверждает, что существует мир вне сознания и входит всё больше и больше в сознание. Значит мир есть вещи в себе, которые шаг за шагом входят в мир для нас. С этим связана эволюция аналитической философии. Есть такая её разновидность – неопозитивизм, который всегда себя объявлял философией науки, которая должна познать картину научного знания. Но сами они были агностики – феноменалисты и не допускали мысли о том, что можно знать, есть объективный мир или нет. На первых порах они объявляли себя защитниками науки, но в ходе развития всё более и более уходили от этого. Они понимали, что их философия противоречит элементарным открытиям. И результат - крах неопозитивизма, приход постпозитивизма, и всё приходит к тому, что разницы между наукой и сказками никакой нет. И кто прав? Да все правы и все неправы, так как нет никакой объективной, независящей от человека истины. Мир придумывается учёными, а не открывается. Что наука, что придания, что Библия – одно и тоже всё. И аналитическая философия из попытки объяснения научного знания пришла к этому, поскольку наука находится в вопиющем противоречии со всеми положениями нео- и постпозитивизма.
Возникает проблема соотношения мира в себе и мира для нас. Ясно одно, что мир в себе и мир для нас не совпадают по содержанию, потому что никогда мир в себе не войдёт в мир для нас, так как мир бесконечен. Процесс познания в этом смысле бесконечен. Пока нет никаких преград для познания, мы узнаём, что еще больше остаётся непознанным. В этом смысле мир в себе всегда шире мира для нас. И мы возвращаемся к проблеме восприятия и предмета восприятия. Кто близорук, видит по-разному, оденет он очки или нет. …Далее идёт отжиг про бабушку… Мир в себе и мир для нас и одно и обязательно не одно и тоже. Стоит нам выдернуть один момент и мы оказывается либо во власть Беркли, либо Канта.
Доступна фотография этой лекции в приложенных файлах.
Каждый человек боится смерти. Но умираем ли мы вместе со своим телом? Выдающийся ученый современности Роберт Ланца нашел ответ на этот вопрос и доказал, что наше сознание существует в бесконечном множестве параллельных вселенных вне пространства и времени. Как такое возможно? Читайте подробнее в нашей статье!
Книга «Биоцентризм: как жизнь и сознание являются ключом к пониманию истинной природы Вселенной» просто взорвала интернет своим громким заявлением, что жизнь на самом деле не заканчивается смертью тела, а длится вечно.
Автор этой книги, ученый Роберт Ланца, которого New York Times провозгласил одним из самых успешных ученых современности, считает, что теория вечного сознания абсолютно обоснована и как минимум близка в истине.
Кроме того, Ланца недавно начал заниматься физикой, квантовой механикой и астрофизикой. Это интересное сочетание стало благодатной почвой для создания теории биоцентризма, который в настоящее время и занимается профессор. Биоцентризм учит, что жизнь и сознание – это основа Вселенной, и что именно сознание создает материальный мир, а не наоборот.
Изучая структуру Вселенной, ее законы и константы основных сил, Ланца предполагает, что интеллект существовал до материи. Он также утверждает, что пространство и время не являются объективными и реально существующими вещами. Они, в понимании ученого, лишь инструменты нашего животного понимания жизни. Ланца утверждает, что мы на самом деле несем пространство и время в своей голове, как черепахи носят свой панцирь. Это означает, что люди существуют даже вне времени и пространства. Теория биоцентризма предполагает, что смерть сознания невозможна, и что люди ошибаются, отождествляя себя со своим телом.
Мы считаем, что тело рано или поздно умрет, и что наше сознание тут же погибнет вместе с ним. Так бы и происходило, если бы тело создавало наше сознание. Но что если человеческий организм получает сознание таким же образом, как происходит прием кабельного ТВ-сигнала? Тогда становится ясно, что сознание продолжает существовать, даже после того, как покидает свою физическую оболочку. На самом деле, сознание действительно существует за пределами времени и пространства. Оно может находиться в любом месте: как в организме, так и вне его.
Ланца также считает, что существует одновременно несколько параллельных Вселенных. Если в одной Вселенной тело умирает, то в другой оно по-прежнему существует и поглощает сознание, которое покинуло первый вариант Вселенной. Это означает, что человек, который погибает, в конечном итоге попадает не в рай или ад, а в мир, похожий на тот, в котором он жил. И так происходит снова и снова.
Эта идея впервые была описана писателем-фантастом Гербертом Уэльсом в 1895 году. 62 года спустя, доктор Хью Эверетт изучил ее и сделал предположение, что в каждый момент времени Вселенная разделена на бесчисленное множество похожих частей. В одной из этих Вселенных вы сейчас читаете эту статью, а в другой вы можете смотреть телевизор.
«Главным определяющим фактором в разделении Вселенной на части являются наши действия», - говорит Эверетт. Когда мы делаем свой выбор, Вселенная немедленно делится на несколько Вселенных, каждая из которых содержит различные последствия наших поступков.
Андрей Линде, ученый с ФИАНа, разработал теорию множественности Вселенных еще в 80-х годах. Сейчас он работает в Стэнфордском университете. Линде объясняет, что Вселенная состоит из большого количества сфер, которые создают подобные себе сферы, которые, в свою очередь, затем производят новые сферы в еще большем количестве, и так до бесконечности. Эти сферы полностью независимо друг от друга, но они представляют различные части одного и того же физического мира.
То, что наша Вселенная не является уникальной, подтверждается данными, полученными с помощью телескопа Планка. Ученые используют эти данные для создания наиболее точной карты космического излучения, которое существовало еще с момента зарождения Вселенной. Они также обнаружили, что во Вселенной есть очень много черных дыр. Теоретический физик Лаура Мерсини-Хоутон из Университета Северной Каролины утверждает, что такие аномалии возникают из-за того, что окружающие Вселенные интенсивно влияют на нашу Вселенную, и что черные дыры – это самое наглядное последствие такого влияния.
Он утверждает, что человеческое сознание находится в микротрубочках клеток головного мозга, которые являются основным центром квантовой обработки информации. После смерти эта информация выходит из тела вместе с нашим сознанием. Ученый считает, что наша душа – это результат квантовых гравитационных эффектов, происходящих в этих микротрубочках.
Таким образом, наше сознание создает Вселенную, а не наоборот. То, что происходит в нашей голове, неразрывно связано с тем, что случается во внешнем мире. Человек одновременно существует в нескольких параллельных Вселенных, и наше будущее зависит только от того, что мы делаем и выбираем сегодня. И самое главное - наше сознание вечно!
